Нефть начинает превращаться в такой же обычный товар, как автомашины или смартфоны. Соответственно, и страны, привыкшие жить нефтеторговлей, должны готовиться к превращению в такие же государства, как и все прочие.
Разговоры о том, что на мировом нефтяном рынке назревает исторический поворот и что Америка лет этак через десять станет его, рынка, властительницей, сейчас в большой моде. Разговоры эти подкрепляются многочисленными прогнозами. Их потоком поставляют самые разноликие структуры — от американской разведки, которая, впрочем, по определению лукава, и до Международного энергетического агентства, организации чрезвычайно солидной, но слишком уж часто ошибавшейся в своих предвидениях.
Поэтому сначала факты. Благодаря так называемой сланцевой революции, т.е. добыче нефти и газа из горючих сланцев, Соединенные Штаты уже сегодня полностью снабжают себя газом (и даже готовятся начать экспортировать сжиженный газ) и быстро наращивают долю собственной нефти в своем нефтяном потреблении (с 30% лет пять назад до неполных 50%, ожидаемых в 2013 году).
Полное самообеспечение энергоносителями ожидается для этой страны где-то в 2020-х годах. Прогнозисты уверенно оперируют цифрами и графиками, заглядывают на 10, 15 и 20 лет вперед, но не надо принимать их продукцию слишком всерьез. Это те же самые люди, которые пару лет назад строили совсем другие прогнозы. С полной серьезностью надо относиться не к тому, что когда-нибудь может случиться, а только к тому, что реально происходит уже сегодня.
А сегодня газ, нефть и производимые из нефти бензин и дизельное топливо стоят в США гораздо дешевле, чем в остальном мире. Баррель местной нефти WTI продается сейчас долларов на 25 дешевле, чем баррель стандартной для Европы нефти Brent или российской Urals (если округленно, то $85 против $110).
И это достигнуто в ситуации, когда до нефтяного самообеспечения Америке еще очень и очень далеко. Добыча нефти в США выросла в 2012 году почти на 0,8 млн баррелей в день (меньше, чем на 40 млн т за год). При всем уважении к таким цифрам, это не дотягивает и до 1% мирового потребления нефти. И предполагается, что в 2013 году американская нефтедобыча увеличится еще на 0,7 млн баррелей в день (35 млн т).
Вполне внушительно, но если сравнить с текущими колебаниями мирового и даже одного только североамериканского нефтепотребления, то на революцию, по крайней мере, на немедленную революцию, это вроде бы не тянет. Однако близость перемен чувствует уже вся планета. Средняя цена барреля Brent (и, соответственно, барреля Urals) в 2012 году не выросла, и это смотрится довольно выразительно на фоне сорокапроцентного ценового роста в предыдущем, 2011-м.
Такое происходит не случайно и не может быть объяснено одними только очередными изгибами мировой экономической конъюнктуры, хотя они и накладывают свою печать. Куда важнее сейчас другое. Нефть и газ начинают превращаться в товары обычного типа, каковыми они давно перестали быть. Что такое товар обычного типа? Допустим, смартфон или автомашина. Товар обычного типа примечателен тем, что может производиться в неограниченном числе мест и поставляться на мировой рынок в объемах, быстро меняющихся вместе с изменениями спроса. Мировой рынок любого товара обычного типа – это так называемый рынок покупателя.
То есть такой, на котором покупатель, имея дело с большим количеством продавцов, диктует им свои условия. Поэтому цены на такие товары не могут слишком серьезно оторваться от их себестоимости, ведь если кто-то из продавцов станет чересчур дорого запрашивать, то его сразу выдавят с рынка те, кто согласен на более скромную прибыль.
А нефть, газ или, допустим, недвижимость на Пятой авеню в Нью-Йорке – это товары необычного типа. Их рынок – это рынок продавца. Их цена запросто может быть гораздо выше или даже во много раз выше себестоимости, поскольку продавцы диктуют свои условия покупателям. Это объясняется даже и не тем, что продавцов обязательно очень мало. Важнее, что их число ограничено и почти не растет даже при резком росте спроса.
Именно на таких рынках надуваются и лопаются пузыри и происходит много других событий, не укладывающихся в логику классических балансов спроса и предложения.
Рынок нефти стал именно таким примерно лет сорок назад. Дело не в том, что нефтеторгующих стран чересчур мало, а их месторождения слишком бедны, чтобы удовлетворить растущие мировые потребности. Стран, по-крупному торгующих нефтью, в мире десятка два, и запасов у них вполне достаточно. Но привычка к тому, что в клубе торгующих нефтью стран десятки лет не прибавлялось новых членов, деформировала их взгляд на действительность. А привычка из поколения в поколение получать халявные сверхдоходы деформировала этот взгляд еще сильнее.
Поэтому при всех различиях между собой державы нефтегазового клуба, будь то наша страна или Саудовская Аравия, Иран или Венесуэла, – это государства, ведущие себя довольно необычно. Не так, как все другие. И эти необычность и непредсказуемость, держащие покупателей в постоянном напряжении, тоже стали фактором поддержания сверхвысокой нефтяной цены.
И вот в самое последнее время происходит нечто принципиально новое. Впервые за долгое время появляется возможность неконтролируемого расширения клуба нефте- и газопроизводителей.
Пока это всего только возможность, которой реально воспользовалась лишь одна держава, хотя и довольно заметная – Соединенные Штаты. Но крупные месторождения горючих сланцев есть повсюду – и в Южной Америке, и в нескольких странах Европы, и в Китае.
Уже имеющиеся технологии позволяют во многих местах добывать сланцевые нефть и газ при себестоимости ощутимо (хотя и не в разы) ниже нынешних рыночных цен. Не говоря о том, что технологии развиваются. Плюс к тому, за последние годы было обнаружено довольно много новых газовых месторождений традиционного типа. А разработка эффективных технологий сжижения газа упрощает его транспортировку по всему миру, позволяя обойтись без традиционных газопроводов.
Что же до производства энергии из возобновляемых источников и прочих модных штучек, о которых с особенным удовольствием разглагольствуют политики всех расцветок, то их перспективы, видимо, сильно раздуты. Но и они увеличивают многообразие мирового энергетического рынка.
Все это, вместе взятое, почти неизбежно превратит нефть и газ в товары обычного типа, а всемирный их рынок – в рынок покупателя.
И вряд ли для этого придется ждать, чтобы США затмили нас и саудитов в экспорте нефти или чтобы горючие сланцы стали разрабатывать в ста странах. Достаточно общего понимания того, что закрытого клуба больше нет. Ведь производители автомашин ведут себя реалистично вовсе не потому, что их клуб ежегодно пополняется новыми гигантами. Им достаточно знания, что если они будут неадекватны, то эти гиганты появятся немедленно.
Возвращение нефти и газа в мир обычных товаров не обязательно означает их дешевизну. Но их цены уже не смогут слишком далеко уходить от усредненной мировой себестоимости добычи. А эта себестоимость вряд ли будет с годами возрастать, скорее уж она станет снижаться. Эпоха дорожающих по экспоненте нефти и газа, если и не достигла еще своего финала, то приближается к нему.
Следовательно, нефтеторгующим странам придется мало-помалу потерять свое необщее выражение лица. Эксцентричность их политики и внутреннего устройства лишится почвы под собой. Торговать энергоносителями они будут и дальше, и, в обозримом будущем, – в больших объемах. Но вкус нефти изменится. Она перестанет пьянить лидеров и наркотизировать экономики вверенных им держав.
Те, кто правит нашим государством, раз за разом упускали все возможности вылечить страну от нефтезависимости постепенно и в щадящем режиме. Ну и дождались. Теперь это излечение будет происходить стихийно и, вероятно, в довольно неприятных формах. Зато уж шансов от него отвертеться все меньше и меньше.
